"Королева Химия"

В 1961 году наша семья переехала из 11-метровой комнаты (по прозвищу «трамвай» из-за ее ширины в 1м 80 см) в коммунальной квартире на Метростроевской улице (ныне Остоженке) в отдельную квартиру в Кузьминках. Много позже эти дома и квартиры получили пренебрежительное прозвище «хрущобы», а тогда контраст между коммуналкой и отдельной квартирой был заметен даже мне, 7-летнему ребенку. В новой квартире все было новым – неведомо как купленный финский мебельный гарнитур, эстампы по тогдашней моде и свой телевизор. И не беда, что комнаты были смежными, санузел – совмещенным, а Кузьминки – практически оторванным от остальной Москвы районом. Это было начало новой жизни, в том числе и для меня – я пошел в школу!

Школа моя за номером 491 тоже была совсем новой, а само здание – экспериментальным (через лет 10, правда, здание отдали спортивной школе, а сам номер – школе в совсем другом районе). В Кузьминках поселились дети «разных народов» (в смысле социального происхождения и достатка), но все они без разбора ходили в одну школу.

В те далекие времена школа больше занималась «воспитательной» работой. Возможно, это было частью слаженной пропаганды, возможно, хрущевская оттепель все еще вселяла надежды на лучшую жизнь в сердца и умы родителей – ведь все они только что получили отдельные квартиры… В любом случае, «общественная» жизнь в школе просто бурлила и била ключом.

История эта произошла в конце 1963 года, еще до ужасного неурожая 1964 года. В школе готовили самодеятельную постановку («Эстафету искусств»), которая называлась «Королева Химия».

Надобно пояснить, почему неурожай и химия упомянуты в едином контексте. Н.С. Хрущев посетил в конце 50-х США и увидел там разные вещи, которые немедленно взялся внедрять на советских просторах. Но его собственного ума явно не хватило для адекватного переноса американских подходов на наши условия, а «волюнтаризм» (строго говоря – отсутствие опытных консультантов) не допускал критики. Кое-что было перенесено удачно – так появились столовые самообслуживания с алюминиевыми подносами и блюдами на прилавках (практически точная копия американских Diners, мы нашли только одну такую во Флориде в Дисней-лэнде, когда были там в 1993 году, но только там она и сохранилась). До этого все столовые и кафе в СССР были с официантками, а, по хрущевской задумке, народ должен был все больше питаться вне дома (это тоже была «калька» с американского образа жизни), стало быть, нужно было поставить общепит на гораздо более производительные рельсы. Появление отдельных квартир с крошечной кухней я тоже связываю с его поездкой в США – зачем семье большая кухня, если она питается вне дома?! Однако, как известно, народ наш предпочитал кушать дома (только так можно было выжить на нищенские зарплаты), однако малюсенькие кухни уже стали частью проекта «хрущеб».

Хрущев привез из США и идею массового использования синтетических удобрений в сельском хозяйстве. Идея правильная, и после его возвращения из США в СССР началось активное строительство заводов по производству удобрений. Отсюда понятно, почему химия проникла даже в название самодеятельной постановки в школе.

Однако вместе с идеей «химизации» Хрущев привез идею «кукурузанизации» всей страны. Иначе говоря, на полях, где веками выращивали пшеницу, рожь или овес, по указу сверху стали сажать кукурузу и активно сдабривать химическими удобрениями. Именно тогда кукурузу стали называть «Царицей полей». В условиях американского климата кукуруза дает феноменальные результаты, но (уж поверьте) в сельскохозяйственных штатах там стоит жара, которая нам и не снилась. А в наших погодных условиях, особенно в средней полосе, кукуруза и в теплый-то год не успевала созревать до положенной зрелости, а когда в 1964 году было холодное лето случилась катастрофа в сельском хозяйстве - ужасный неурожай (плюс ликвидация частного животноводства, которая была проведена незадолго до этого). Из магазинов исчез хлеб и мука, да и другие злаки, и наступил относительный голод. До сих пор не могу забыть очередь на морозе той зимой, когда, возвращаясь пешком домой с мамой, обнаружили, что продовольственном магазине «дают» гречку. Мы простояли часа 2, и на нас гречка закончилась. К чести продавщицы – она наскребла из ящиков гречки на 2 пакета (именно столько мы и могли получить – в одни руки «давали» только 1 пакет), так что нам повезло.

Но вернемся в 1963 год. Эстафетой в школе называли самодеятельный тематический спектакль, и, как следует из названия, он восхвалял достижения «партии и правительства» в области подъема сельского хозяйства за счет использования химических удобрений. Сюжет постановки был предельно прост и, несомненно, был компиляцией из разных русский сказок – хорошая девочка Нина (имя помню точно, дальше будет ясно почему) растила на своих грядках что-то там съедобное, пришел злой колдун и заколдовал ее друга Васю (точного имени не помню) и напустил мор на грядки…

Надобно заметить, что участие в таких постановках представлялось, как большое поощрение, а дети, в них участвующие, должны были хорошо учиться и «активно участвовать в общественной жизни школы». А та «Эстафета» была еще и районной, и среди ее зрителей ожидали высокое начальство. Поэтому к подбору детей подошли особо тщательно, а из моего класса должны были отобрать главных героев.

Тут я позволю себе немного отвлечься.

Автор с детских лет ясно осознавал, что на поприще физических данных, как то: бицепсы/трицепсы, рост/вес/ширина плеч и т.п., у него нет конкурентных преимуществ перед другими особями мужского пола…, и никогда не будет. Шансы его на успех у противоположного пола лежат в плоскости живости ума, интеллекта и сообразительности, что, собственно, жизнь и подтвердила. Но даже в препубертатном возрасте (не говоря уже о пубертатном и последующих) осознавать собственную…, нет, не ущербность, но незаметность весьма обидно. Впрочем, я к этому привык уже тогда, и…

И именно поэтому не удивился, что, несмотря на «выдающиеся успехи в учебе и общественной жизни школы», не меня выбрали для участия в «Эстафете» - там нужны были настоящие "герои-любовники". А выбрали девочку Галю Бирюкову (на роль Нины) и Гришу Харитонова на роль ее друга.

Галя мне очень нравилась, но это была ювенильная привязанность, которая в принципе не может оформиться в какие-либо серьезные чувства. Симпатия, которая, возможно, могла бы когда-нибудь стать влюбленностью, но от возраста в 9 лет до этого было очень далеко. В классе знали об этом и дразнили нас «тили-тили-тесто, жених и невеста». Дети часто неоправданно жестоки друг к другу – они еще не умеют скрывать истинные чувства и желания, в том числе зависть к тем, кому доступно что-то бОльшее. Так или иначе, я уже таскал Галкин портфель и регулярно дергал ее за косички.

А с Гришей мы дружили. Он действительно был красив и выделялся на фоне детей разных народов, что учились в нашем классе - настоящий «первый парень на деревне» - высокий блондин с открытым лицом и потрясающей улыбкой. Ему сам бог велел играть первые роли, особенно в таком важном спектакле. Конечно, в мечтах я видел себя на его месте, и потом главная героиня – Галя… Но я пытался быть реалистом, и потом меня, за хорошую учебу, тоже поощрили, взяв на роль кукурузы в массовке.

Наши главные герои стали часто пропускать уроки ради репетиций, впрочем, с уроков снимали всех, кто должен был выступать со сцены. Почти каждый день, на протяжении нескольких недель, мы повторяли наши роли и заучивали движения до автоматизма. Неудивительно, что после десятой репетиции любой участник «Эстафеты» выучил роли и перемещения по сцене всех ее героев.

К спектаклю все было готово.

Но случилось непредвиденное – за день до «Эстафеты» Гриша заболел. Не помню, чем именно, но выйти на сцену он точно не мог…

Я не знаю, что инициирует ту особую реакцию в мозге, которая приводит к запоминанию событий настолько сильно, что даже по прошествии многих десятилетий помнишь такие моменты удивительно ярко. Момент появления режиссера этой эстафеты в нашем классе я помню настолько отчетливо, словно это было вчера – она вошла и сказала, что Гриша болен и что нужно срочно выбрать «актера» вместо него. Я внутренне зажмурил глаза и произнес про себя: «возьмите меня». Через секунду она сказала: «я предлагаю Мишу». Класс как-то облегченно вздохнул, а я залился румянцем…

Сам спектакль я помню плохо, но зато также отчетливо помню кульминационную сцену – я стою в углу сцены в заколдованном состоянии (т.е. молчу, не двигаюсь и вообще не подаю никаких признаков жизни), а Нина (то есть Галя) просит Королеву Химию расколдовать меня. Королева машет волшебной палочкой, и я, соответственно, эти признаки жизни начинаю подавать. Главным признаком жизни было имя «Нина», которое надлежало произнести с любовью и лаской, однако учитывая мое отношение к Гале сделать это было крайне трудно, и я отчетливо помню всю ту фальшь, с которой я выдавил из себя: «… Нина…»…

Галя ушла из школы через пару лет – на фотографии класса, сделанной в 1966 году, ее уже нет. Объяснение этому было следующее: родители развелись, разменяли квартиру, она и ее мама уехала куда-то в центр, на грузинские улицы, и, естественно, Галя сменила школу. Я и сам покинул эту школу в 1968 году – отец получил новую квартиру у метро «Пролетарская», я доучился в 7 классе и перешел в школу №471. Впереди было отрочество, первая любовь и все будущая жизнь, но как говорится, это уже совсем другая история.

Да, чуть не забыл – не помню откуда, но у меня был ее новый телефон. Я звонил ей в 10 классе, поговорили о чем-то и распрощались… Больше наши судьбы не пересекались…

Совершенно согласен с тем, что революционным изобретением ХХ века стал Интернет. Благодаря ему и проекту «Одноклассники» удалось найти некоторых из моих первых школьных друзей. Жаль, что не всех, и жаль, что нет среди них и ни одной одноклассницы… А так хотелось бы взглянуть на Галю и спросить: «а помнишь?...»

На фотографии 1965 года – 5 (кажется) «Б» класс, Гриша – пятый слева в верхнем ряду, Галя – третья слева в нижнем (рядом с классной руководительницей), а ваш покорный слуга – четвертый справа во втором сверху ряду…